Форум » ЗВЁЗДОЧКИ ПАМЯТИ » Солженицын и Варламов » Ответить
Солженицын и Варламов
Трак Тор: Они, великие, не любили друг друга...
Ответов - 52, стр:
1 2 3 All
Эуг Белл: Ramon пишет: хотелось бы понять, на чем основана столь высокая оценка Солженицына. Очень интересно. Спасибо. Уважаемый рамон, я в этом не одинок. Солженицын - лауреат Нобелевской премии по литературе. Я прочитал почти все, что он написал (кроме "Красного Колеса"). Что сказать? Мужик рубил правду, и сказал о жизни вообще и о советской жизни много очень тяжелого. Когда я читал "Бодался теленок с дубом", я непроизвольно сопоставлял Солженицына и Ефремова. Это были две различные попытки пробиться к правде. Обе в той или иной мере удачные. Но сейчас другое время, и многим людям трудно понять, как можно сопоставлять "таких разных" людей. Не верьте! Все мы, совки, из одного теста. А ведь Солженицын еще жив! Вот и написали бы ему, и спросили, как он относится и относился к Ивану Ефремову. Ribelanto пишет: Они попросту не выпадали! Мне кажется, что с течением времени Ефремов растягивал свою хронологию. Но это - имхо. Друзья, спасибо за такт и хорошие мысли. Вы же видите. что творится в ин-ете! Надеюсь мы сможем здесь спорить и бескомпромиссно, и не обижая друг друга.
Эуг Белл: Вчера досмотрели мы "В круге первом" (к несчастью, прерывалось рекламой - что взять с нынешнего телевидения?). Отчетливо почувствовал "гностическую" составляющую (закономерно и название романа!): в лагерь отправили САМЫХ ЛУЧШИХ. И это - не случайно: работает Стрела Аримана. И, во-первых, это показывает, что в конечном итоге эта система НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ЭФФЕКТИВНОЙ. Как раз именно из-за СА! И именно этот роман может служить своего рода дополнением к философии ЛБ - жесткий тоталитаризм вроде гитлеризма и сталинизма питается трупами, старыми накоплениями, будучи бесплодным, и в конечном итоге - сам себя уничтожает. Во-вторых, в плане личностного роста как раз для духовного продвижения и нужны лучшим людям самые суровые, даже ужасные условия. Что я и пытался выразить в одном из своих стихотворений: Там не будет хлеба, Не будет зрелищ. Там не будет песен, Не будет слов и загадок, Не будет сказок, мелодий, Твоей зурны не будет, мальчик, Твоих глаз, локонов, Пены волн, улыбок, снов. Там не будет смерти, Не будет прощанья, Могил, завываний плакальщиц. Там этого всего не будет. Учти, легче сказать, что там будет. Дай мне вон ту голубую пиалу И налей-ка из чайника зеленого чая. Представляешь запах степной полыни? И чай, и полынь похожи на это. Еще больше, если не чай пьешь, а цикуту. Ты помнишь легенду о Прометее, Которому гриф клевал сердце? Поверь, мальчик, там страданья гораздо сильнее. Это место для избранных. Для самых лучших.
arjan: А.И.Солженицын «По минуте в день» (цикл 15-минутных бесед на ОРТ) Москва, Аргументы и факты, 1995. - 176 стр. © Солженицын А.И. © "Аргументы и факты", оформление, 1995 Эти 15-минутные беседы передавались с апреля по сентябрь 1995 года по каналу ОРТ каждый 14 дней, - отсюда название. СОДЕРЖАНИЕ: 1-я БЕСЕДА 3 апреля 1995 Слишком ранняя предвыборная тряска. — Чего до сих пор не использовала Дума. 2-я БЕСЕДА 18 апреля 1995 Пороки нашей избирательной системы. 3-я БЕСЕДА 15 мая 1995 К 50-летию Победы в советско-германской войне. 4-я БЕСЕДА 29 мая 1995 Рушится система школьного образования. — Состояние наших детей сегодня. — Детская преступность. 5-я БЕСЕДА 21 июня 1995 Психологический слом нынешних подростков. — Откуда начинать излечение? — Бедственное положение учителей. 6-я БЕСЕДА 26 июня 1995 Переполнение школ. — О школьных учебниках. 7-я БЕСЕДА 10 июля 1995 О русской национальной школе. 8-я БЕСЕДА 24 июля 1995 Профсоюзы. — История их в России. — Телевизионная передача о забастовках. 9-я БЕСЕДА 7 августа 1995 Нормальное развитие профсоюзного движения сегодня. — Опасность посторонних влияний. 10-я БЕСЕДА 21 августа 1995 О Чечне. — И загадках вокруг неё. 11-я БЕСЕДА 4 сентября 1995 О казачестве. 12-я БЕСЕДА 18 сентября 1995. Судьба наших брошенных соотечественников. — Их бедственное положение в Казахстане. 13-я БЕСЕДА (была намечена на 2.10.95, но снята с эфира) Разочарование народа в политической жизни. — Горькие суждения в народе о властях. — Никакая правда правящим не нужна. * * * ИЗ ТЕЛЕВИЗИОННЫХ ИНТЕРВЬЮ: Демографическое состояние России (из интервью 27 марта 1994) Каков бы нужен закон о земле (из интервью 29 июля 1994) Федерация ли Россия (из интервью 10 августа 1994) ИЗ ОБЩЕСТВЕННЫХ ВЫСТУПЛЕНИЙ: 1. Выступление в Новосибирске, в Доме учёных академгородка (28 июня 1994) 2. Выступление в Саратовском университете (13 сентября 1995) 3. Выступление в Ростовском университете (20 сентября 1994) * * * РЕЧЬ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ (28 октября 1994)
arjan: 1-я БЕСЕДА 3 апреля 1995 Слишком ранняя предвыборная тряска. - Чего до сих пор не исполнила Дума. Недавно на пленуме партии "Выбор России" лидер её заявил: "Главная цель нашей партии сейчас..." Я замер. Ну какая может быть главная цель демократической партии сегодня в наших жестоких обстоятельствах? Ну, наверное, поднять миллионы людей из нищеты к благосостоянию? Нет. Тогда остановить разграб наших недр, угоняемых за границу? Или остановить разграб нашей промышленности — между своими людьми по дешёвке, под видом приватизации? Тоже нет. Вообще поднять наше производство, катастрофически упавшее? нашу валюту, катастрофически упавшую? Тоже нет. Спасти научно-техническую область, знания наши, которые только одни, кажется, и отличают нас сегодня от африканской страны? Тоже нет. О сельском хозяйстве, о школе я уже и не ждал. А вот, оказывается, "главная цель нашей партии сейчас": победа на выборах! Победа на выборах, товарищи (или там господа)! Боже мой! Какой стыд, какой срам! Не у этой одной партии, нет, — у всех, у всех, у всех партий сейчас началась предвыборная горячка, истерия. До выборов осталось 8 месяцев. Некоторые уже 2-3 месяца назад были в предвыборной лихорадке. А самые нетерпеливые ещё в декабре 1993 года выдвигали себя в президенты. Но скажите: что же будет к осени? К осени мы будем все в предвыборной эпилепсии. Как же так можно? За 8 месяцев до выборов все занялись предвыборной агитацией и подготовкой. Ведь надо работать, жить естественной жизнью, а вовсе не биться всё время в предвыборной истерии. Сравните, как в Англии. В Англии момент выборов объявляется внезапно и всегда на них даётся 4 или 5 недель. Вот эти 4-5 недель можете кувыркаться, можете ходить на голове — страна может себе позволить 4-5 недель, но не больше. Мы должны нормально жить — нельзя заменять жизнь предвыборной тряской. У нас выборы 10 декабря? Так вот, с 10 ноября, пожалуйста, начинайте предвыборную горячку. Начинайте, месяц вам. Но не сейчас. Конечно, выборы должны быть всегда в срок. Потому что засиживаться в депутатских креслах морально вредно для тех, кто там сидит безответственно и беззаботно. Но прежде того надо хорошо поработать. А поработали наши законодатели или нет? Вот, наша жизнь с вами, хотя мы совершенно не замечаем этого, регулируется Гражданским кодексом. Куда бы мы ни пошли, в какое учреждение, подаём какое-нибудь заявление, нам отказывают или разрешают, — на это всё есть статьи Гражданского кодекса, по ним жизнь идёт, хотя мы и не замечаем. Так вот если мы прыгнули в новую эпоху, открыли новую эру, ведь вся жизнь изменилась, — должен и Гражданский кодекс быть приспособлен к нынешней жизни? Увы — нет, у Думы нашлось время утвердить только Общую часть Гражданского кодекса, а так называемую Особенную часть — частную, конкретную по всем вопросам, — нет. Времени нет у законодателей. Появились новые преступления, о которых мы раньше никогда не слышали: убийства по заказу, рэкет или, говоря по-русски, вымогательство, наглое вымогательство. Причём оно распространилось по всей нашей земле — от базара до учреждения. Ну что ж, правоохранительные органы берут преступников иногда, прокуратура начинает следствие. А что делать — статьи в Уголовном кодексе нет, нового Уголовного кодекса у нас нет, хотя мы прыгнули в новую эпоху. Сейчас будем праздновать 10 лет перестройки, а Уголовного кодекса для новой жизни нет. Не предусмотрено. Поэтому нельзя преступника судить, и отпускают щуку в воду. Преступники знают свою безнаказанность. Кроме Уголовного кодекса существует ещё и Уголовно-процессуальный. И он серьёзно должен измениться в связи с изменением жизни. Надо было и его принять. Но у Думы нет времени, нет времени. А ещё важней — народное самоуправление. Народное самоуправление это вообще ключ к спасению России сегодня. Мне пришлось недавно быть в Кремле на Всероссийском совещании по местному самоуправлению. Местное самоуправление это и есть народное самоуправление, или, точнее, — земство. Мне пришлось там сказать: сегодня в России между властью и народом — пропасть. И эта пропасть может привести к тому, что Россия просто развалится: жить так нельзя стране. Эту пропасть мы должны терпеливо заращивать народным самоуправлением, то есть открыть инициативу большому числу талантливых, способных людей, имён которых мы ещё не знаем. Открыть для них возможность строить свою жизнь самим. Сегодня народ отброшен от управления своей судьбой, он отброшен от влияния на свою судьбу — власть ему ни в чём не доверяет и он бессилен. Тогда и он не доверяет власти. О местном самоуправлении сколько ни говорено было, ещё и до этой Думы. Эта Дума, когда собралась, обещала местное самоуправление пропустить одним из первых вопросов. Прошло полгода — и ушли на двухмесячные хоро-о-ошие каникулы наши законодатели. Но сказали: как только вернёмся в октябре (1994 года), так первым вопросом будет местное самоуправление. Однако, вот, с октября прошлого года ещё 6 месяцев прошло — а вопрос так и не решён. Там где-то он стоит, что-то говорится, — а не делается. Тут, конечно, не только недостаток времени. Тут, конечно, и то, что многие активные партийные деятели, партийные функционеры, и многие администраторы (не скажу — все) не хотят делиться с народом властью нисколько, ни на чуть-чуть. Не говоря уже о том, чтобы дать народу власть основательную. Многие страны живут с народным самоуправлением, а только не мы. Ещё о работоспособности наших законодателей. Мы знаем, что аппарат наш государственный весь проеден коррупцией, взяточничеством, всюду и везде нечистые ходы. И что ж, есть у нас закон о коррупции? издали его соответственно к сегодняшнему моменту? Нет. Нет времени? или охоты? Но тогда вопрос о государственном служащем? Чтобы государственный служащий точно знал, что он может, чего не может, где границы его возможностей? — нет времени! А уж других законов! Мы бы с вами сидели сейчас, и я бы вам читал, читал этот длинный свиток: охрана подростков, безопасность на дорогах, спасательная служба... И так далее, и так далее, и так далее. Бюджет? — вот чем Государственная Дума наша гордится. Приняли бюджет, на 1995 год. Когда? К концу марта, то есть с опозданием всего лишь в три месяца. То есть Россия жила без бюджета только три месяца, один квартал. Ну, конечно, это лучше, чем было в прошлом году. В прошлом году додумались, сумели принять бюджет в конце года. То есть Россия, как пьяная, жила, не понимая ни доходов, ни расходов. Куда можно деньги давать, куда нельзя, откуда их взять, ничего не зная? Вот так мы прожили год, и только слышали, гудели нам в уши: будет стабилизация! вот-вот стабилизация, вот-вот всё наладится, мы уже прорываемся в стабилизацию. Откуда она может прийти? Производство упало катастрофически, как не падало никогда ни в одной стране в мирное время. Рубль упал до пяти тысяч, уже 5 тысяч рублей за доллар. Это что? Мы на дне пропасти. Теперь спрашивается: если сейчас начинается, за 8 месяцев, избирательная тряска, то вот эти 8 месяцев депутаты, кандидаты — каждый свой шаг, каждое своё выступление, каждое своё голосование с чем будут соизмерять? С пользой для Отечества? С нуждами народа? Очень сомневаюсь. Очень. Боюсь, что почти все будут соображать так: для моей фракции, для моей партии, для меня лично полезно, выгодно вот это? — вот это я и буду делать. Конечно, и в нашем парламенте сегодня есть, и в том, который изберут, будут и бескорыстные люди, самоотверженные, которые понимают: власть — это не привилегии, власть — это тяжёлое бремя, это тяжёлая работа, в которой надо жертвовать собой. Их не привлекают привилегии. А есть ещё одна категория людей, которых не привилегии тянут, — это честолюбцы. Они есть в этом парламенте, они будут и в следующем, в любом. Им только бы покрасоваться, чтобы их видели, чтобы их слушали, больше ничего. Но всё же наличие привилегий - оно создаёт опасный корыстный магнит. Ведь в этой Думе были голоса: не надо нам этих привилегий брать, не надо! Но их сразу заткнули в самом начале, они замолчали. Мне пришлось долгое время - 20 лет - изучать предреволюционную Россию, в том числе и деятельность Государственных Дум дореволюционных. И я знаю быт думцев. Они получали жалование скромное, которое несоизмеримо с министерской зарплатой, какую получают сегодняшние парламентарии. И казённых квартир они не получали, они сами снимали их из своего скромного жалования. И, например, такой видный парламентарий, вождь кадетов, как Шингарёв, должен был жить на 4-м этаже без лифта. А так как у него было много детей, так у него на столе бывало и просто лишь блюдо варёной картошки. Вот как они жили. И им не давали каждому свой экипаж, им не обеспечивали двухмесячный черноморский отдых, да ещё с дополнительными зарплатами. Им не предоставляли бесконечные поездки, увеселительные поездки за границу. А самое главное, самое главное преимущество сегодняшних парламентариев, это панцырь не-при-кос-но-вен- ности. Такой неприкосновенности, которая не мнится западным парламентариям. Сегодня если в Америке избирают человека в Конгресс — он в эту же минуту должен порвать публично все свои коммерческие связи, всякую личную заинтересованность, он отныне только депутат. А у нас? А у нас депутаты могут иметь коммерческие связи, могут в каких-то директоратах участвовать. Это — сверху. А что "под ковром"? Вот эта начавшаяся избирательная тряска, она тревожит. В том числе, например, начавшаяся реформа Останкинского телевидения. Очень боюсь, что и эта реформа завязана с интересами вот этих вот да-а-альних, дальних расчётов избирательной кампании. Сколько я читал, насколько знаю, у нас всего по России до сорока частных телевизионных каналов. Я понимаю: они платят свои денежки, и поэтому они, не скрываясь, включатся в избирательную кампанию, так что и кандидаты и партии будут у них на денежном крючке. Но можем ли мы, имеем ли мы право надеяться, что у нас будет канал-арбитр, у нас будет государственный канал — не зависимый ни от каких денежных расчётов, ни от каких групп закулисных, никем не купленный? Если государство наше может, имеет деньги содержать необозримую бюрократию, которая на наших глазах выросла в два раза, потом в три раза, — неужели государство наше не имеет денег содержать свой телевизионный канал? А такой независимый телевизионный канал нужен был бы не только для того, чтобы быть беспристрастной ареной партийной борьбы. Он нужен был бы для того, чтобы проявить, наконец, нравственную ответственность государства. Ибо частные каналы не будут отвечать за нравственность, а государственный канал должен отвечать. Чтобы мы освободились от этих фильмов ужасов, от этих раскормленных молодчиков, жующих шоколад, от этих полуголых девиц, от этого культа наживы, наживы, наживы... Реклама. Говорят, сейчас на этом телевидении реформированном не будет рекламы. Дал бы Бог. Но очень- очень боюсь, долго ли это удержится. Я понимаю, что такое государственное телевидение; понимаю, что такое частное. Каждому цену знаю. Но вот что такое "общественное телевидение" — простите, не понимаю. Что значит "общественное"? То есть заходи со своими корзинами сюда, толкайте друг друга локтями, кто прорвётся к микрофонам, к съёмке. Ну, наверное, не так? Наверное не так. Говорят, что сейчас акционеры получили только 49% акций. Формально. Однако, если государство затеяло такую реформу, значит государство рассчитывает, главным образом, на деньги этих акционеров. Но если оно рассчитывает на деньги акционеров — так тогда, тогда, простите: кто платит деньги, тот заказывает музыку. Да, нам очень надо спешить. Нам надо спешить заполнить пропасть между властью и народом, заполнить народным самоуправлением. Нам надо спешить, работать и вытаскивать, работать и вытаскивать себя из этой пропасти экономической, из этой неразберихи, из хаоса. А спешить с избирательной кампанией нам не надо — на это будет месяц последний. Но, правда, и в избирательном деле есть с чем спешить. Надо поспешить с исправлением пороков нашего избирательного закона. Этот закон надо исправить, и опубликовать, сделать его всеобщим достоянием. Об этом, об этом мы с вами попробуем поговорить в другой раз.
arjan: 2-я БЕСЕДА 18 апреля 1995 Пороки нашей избирательной системы. О чём нам надо озаботиться, и спешно, — это о недостатках нашей нынешней, действующей ныне, избирательной системы. Она порочна. В ней много серьёзных пороков. Я назову сегодня четыре главных, но есть ещё и мелкие. Первый из них — это возможность фальсификаций, неконтролируемых, и уже известны неоднократные случаи раскрытых фальсификаций, то есть настигнутых. О них были материалы, о них были сообщения в прессе, потом это все заглохло и замялось. Наша нынешняя избирательная система предполагает полную власть избирательных комиссий. Как составляются избирательные комиссии? Везде — администрацией. Например, в Центральную избирательную комиссию берётся 5 человек от Президента, 5 — от Государственной Думы, 5 — от Совета Федерации. Всё. И так как ветви власти тут согласны между собой, то она дружно работает без какого-либо общественного контроля. И все местные избирательные комиссии — они все назначаются администрацией. Никакого общественного контроля над ними — нет. Контрольных комиссий над каждой — нет. А должна быть не только контрольная комиссия, должно быть право любых активистов из общественности проверить любой этап избирательной кампании, подготовки к ней, и хода её, и подсчёта голосов. Власть на местах, вы знаете, имеет огромное влияние. Не говоря уже о том, что местное телевидение находится всегда под сильным влиянием местной администрации и, стало быть, она может направлять, каких кандидатов поддерживать. Ну, и вообще, люди власти у нас имеют несравненные преимущества перед простыми людьми — например, в сборе подписей для того, чтобы стать кандидатом. Простому человеку — это же адская работа: как собирать эти подписи? Идти по улице и просить? а тот скажет: у меня паспорта нет, не могу сейчас заполнить. Или ходить по домам и по квартирам, кланяться и просить: подпиши? А как делает, как может сделать власть (да, в общем- то, и делает иногда)? Берут списки ЖЭКов, берут списки отделов кадров производства, заполняют их, там всё записано. И кто ж это проведёт полномасштабную проверку, теперь опросит каждого из них: "ты действительно подписался или это за тебя подписали"? А потом? Бюллетени. Избирательные комиссии всегда имеют запасные бюллетени, которые можно использовать. Потом: не пришли инвалиды, не пришли пенсионеры. Кто это может проверить? — можно заполнить за них. К сожалению, у нас контроля нет, а без контроля мы сами себя обманываем. Без общественного, пристального контроля вообще выборы не нужны. Это — спектакль. Так вот, за прежние фальсификации никто не ответил, не было наказания за них. А отныне должны быть введены строгие наказания за любые фальсификации. Это уголовное преступление. У нас, вот, сейчас так спросить: "Какая первая и главная свобода в нашей стране?" Первая и главная свобода — совершать преступления без всякого страха наказания. Второй порок нашей избирательной системы известен. Она признаёт, что достаточно явки 25% списочного состава избирателей. То есть избирательная система наша заранее говорит: мнение большинства народа, мнение трёх четвертей народа нам абсолютно неважно, наплевать, лишь бы наскрести, наскрести как-нибудь 25% и захватить нашим депутатам кресла. Это надувательство. Мы сами себя обманываем. Это должно быть изменено. Минимальная явка, при которой выборы состоятся, должна быть хотя бы чуть-чуть, но больше 50%. Тогда, действительно, можно будет признать, что большинство народа участвовало. Сегодня может случиться — кто-то наберёт 4%, уже он выбран! А вот когда требуется больше 50%, то тот, кого избирают, ещё должен набрать и больше половины голосующих. Если это не удастся в первый раз, надо делать второй тур, и во втором туре он должен набрать. Только тогда он будет, действительно, реальный избранник. Скажут: "Но это же нереально". При сегодняшнем, все признают, полном равнодушии народа, при сегодняшнем отвращении народа от всяких избирательных кампаний мы не наберём 50%. Так сами мы и виноваты. Сами мы создали у народа такое отвращение к избирательной кампании. Надо признать: или, значит, наш народ вообще не готов к парламентаризму, или мы сумели за короткие годы воспитать в нём полное отвращение и недоверие. А не надо ужасаться. Какой ужас! - не наберётся кворума в Думу или вообще не изберётся Государственная Дума? Но Совет Федерации всё равно остаётся. Да во многих странах вообще парламент однопалатный, нет второй палаты. Если мы не заслужили доверия народа, то и плевать на его мнение мы тоже не можем. И это будет суд над нашей системой: придёт больше 50% или нет? Выборы — должны быть, и конституция, хорошая или плохая, должна работать. Может быть, когда выборы пройдут, мы не получим улучшения депутатов, а даже получим ухудшение. Но надо выполнять правила. Однако такой дикой избирательной системы, что 25% выражают мнение народа, допускать нельзя. Да наша главная задача, наша главная цель, на самом деле, не эта вот избирательная система парламентарная. Наша главная задача — создать народное самоуправление на местах, то есть земства. Всюду на местах сами люди должны иметь своих доверенных людей в земстве, в земских управах и в земских собраниях, которые будут решать все местные проблемы — на уровне села, волости (то есть сельсоветского округа), района. А районный администратор — у него мало что останется, у него всё сведётся к двум писарям. Он только проверяет: законы соблюдаются или нет? Если законы не соблюдают — он сейчас же сообщает в прокуратуру или наказывает. А остальное — вообще не его дело. Народ — сам, в народе масса сил, дайте народу строить земства, дайте ему строить народное самоуправление. Не дают! Год за годом, год за годом — не дают. Следующий порок: роль партий в нашей избирательной системе. Наши сегодняшние партии вообще не выросли органически из народной жизни. Они созданы группками в Москве. Такая группка собирается: "А давайте сделаем партию. Называться будет? вот так-то". Дальше им надо создать видимость региональных организаций. А дальше — деньги... Деньги у них есть. В апреле прошлого года Центральная избирательная комиссия прямо заявила, что некоторые партии пользовались деньгами из заграничных источников. И всё, и на этом кончено. Какие партии? какими деньгами? от кого? в каком размере? Ничего не сказано дальше. Преступления никакие у нас не наказуемы. Как было при коммунистическом режиме? Партиец — это человек первого разряда, во всём ему преимущества. Беспартийный — второй, третий сорт, ладно, обойдётся, пустим его пониже. А сейчас? А сейчас опять. Если ты вступил в какую-нибудь самую задрипанную партию — ты уже получаешь преимущества в избирательной кампании. Потому что, в нарушение всякого равенства гражданских прав населения, если ты член партии, то тебе преимущество: партии получают половину мест в парламенте. Да почему это? Ну почему они, просто собравшись, скучившись, почему они должны получить сразу преимущество? А получают. Не может быть ни половины мандатов, ни 25%, ни 10%, — не может быть преимуществ только за то, что они надумали организовать партию. В избирательную кампанию, изволь, каждый входи с открытой грудью, сам и борись со своими конкурентами. Если ты член партии — пожалуйста, конечно, твоя партия тебе будет помогать агитацией, деньгами, — но всё-таки собрать подписей для начала ты должен не меньше, как сейчас, сегодня, а столько же, сколько любой человек, гражданин, — не меньше. И потом: не должно быть этой покупки кота в мешке. Партия выставляет, собственно, даже и не кандидата, она выставляет программу. Программу, которую она наверняка не будет даже и выполнять, или не выполнит её всю. Голосуйте за программу, а потом мы вам подсунем кандидата, который будет за вас, ваш, лучший ваш представитель, хотя, может быть, будет даже жить не у вас, а в Москве, — о ваш лучший представитель... Такая практика должна быть прекращена. И четвёртый порок. Кандидаты должны быть абсолютно ясны и прозрачны для избирателей. На нижнем уровне это сегодня так и есть. На самом нижнем уровне все знают, кто этот человек и какая ему цена, и что он собой представляет. Но чуть повыше - ведь кандидатов не знают. Кандидат должен, во-первых, прозрачно представить свою биографию. Он не должен быть тёмной лошадкой. Вот в прошлых выборах бывало так: "30 лет был учителем". Ну, уважение: он учителем был! А он 30 лет был преподавателем марксизма-ленинизма. Так сегодня от него отказался или нет? — скажи! Биография должна быть прозрачна. И в наше воровское нечестное время должно быть прозрачно: какое у кандидата имущество, из каких источников он обогатился или составил его. И какие у него доходы, какие коммерческие связи? Это всё должно быть совершенно открыто, он должен сам написать декларацию об этом, которая должна быть доступна любому избирателю. А если он в этой декларации налжёт, то потом он должен быть — если откроется, что он налгал, — должен быть немедленно подвергнут уголовному преследованию, независимо от того, что он выскочил в неприкосновенные депутаты. Преступление должно наказываться. Не может он быть потом неприкосновенным четыре года, если налгал. Другое дело, что у нас сейчас ещё и отозвать депутата очень трудно. Вот недовольны депутатом, не то он делает; а отозвать — трудно. Должна быть упрощена процедура отзыва кандидатов. Ещё одно хорошо бы. Я прошлый раз говорил: очень вредно, что депутаты имеют такие большие привилегии. Привилегий таких больших они не должны иметь. Но должна быть справедливая система предусмотрена: если депутат отбыл весь свой срок и избиратели им довольны, то мыслима система вознаграждения его после отбытия депутатского срока. Сегодня каких только ещё нет недостатков в нашей избирательной практике. Например, если по каким-то причинам в этом избирательном округе вообще никого не избрали — так что вы думаете? Избирательный округ посылает того депутата, который зарегистрировался — раньше; только и всего, раньше других зарегистрировался. Ну, по русской пословице: "Быстрая вошка первая на гребешок попадает". Затем, сегодня округа нарезаются администрациями очень неравномерно. Известны случаи: рядом два округа, и один в два раза больше, чем другой. Почему же один округ меньшего размера посылает депутата так же, как вдвое больший? А потому, что администрация сообразила, что вот если так разделить, то и тут обеспечен их кандидат, и там обеспечен их кандидат. Вот этого быть не должно. А ещё вспомним: в 1993 году высочайше было заявлено: министры тоже могут баллотироваться. Простите, как это так? Как это: министр может баллотироваться? Тогда он должен отказаться от своего министерства, а иначе он что же? законодательная и исполнительная власть в одном лице? Как сейчас и есть. У нас есть министры, они же и депутаты. Так их фракция уже не просто фракция, она уже представляет министерский уровень. Кто же будет исправлять нашу избирательную систему? А у нас существует такое чудо-юдо-рыба-кит. Это Центральная избирательная комиссия, которая работает вообще всегда. Между выборами было два года, она работала. Между выборами будет четыре года — она будет работать. Чем же она занимается? Неизвестно. Бумажки перекладывает со стола на стол, получают все зарплату, и вовремя. Так вот пусть эта Центральная избирательная комиссия сейчас сядет и выработает нам систему, которая будет достойна нашей страны — не надувательская и действительно выразит интересы избирателей. Я призывал во всём к равенству. В одном призову к неравенству. Именно: кроме тех "демократов", которыми сегодня полна наша страна, демократов, перекрасившихся в 24 часа, в неделю или в месяц, — кроме них есть настоящие демократы. Те, которые боролись ещё с тем режимом, и за то получали уголовные и политические статьи. И сидели. Многие из них сегодня инвалиды, многие умерли, многие старики, но есть ещё и полные сил. Это — люди, которые доказали в тяжёлых условиях, что они бескорыстны, что они заботятся о народных интересах. Вот для них, для бывших репрессированных по политической статье, я считал бы нужным снизить требуемый порог, снизить, сколько нужно ему первичных подписей для того, чтобы стать кандидатом. Вот ему можно сделать и в 10 раз меньше. Ему, а не члену партии, лишь за то, что он член партии.
arjan: 3-я БЕСЕДА 15 мая 1995 К 50-летию Победы в советско-германской войне. День победы в 45-м году я, свежевырванный с фронта, арестованный офицер, встречал в тюрьме, в тюрьме Большая Лубянка. И сквозь тюремные решётки наблюдал московский салют Победы. Было гордостно, радостно и горько. Горько — потому что я понимал уже тогда, чего стоила нам эта война. Конечно, в истории — и война с Наполеоном, и советско-германская война высятся заслуженными монументами, и ничьи языки, и ничьи уже изыскания не подорвут их все-исторического значения. Они обе величественны по размаху отступления, потом по размаху наступления. Но наша, последняя, несравненно трагичнее. За 1100 лет Русь не вела такой кровопролитной изнурительной войны, со столькими жертвами. Война ведь по-разному видится в истории: для участников и современников — и отдалясь. Нынешнему поколению невозможно себе представить, как не неделями, не месяцами, — четыре года подряд армия шла по минным полям, под пулемётным обстрелом, на колючую проволоку, под бомбёжкой сверху, под артиллерийскими и минными разрывами, через переправы, пожары, на плацдармы, и удерживала эти плацдармы. Этого — представить нельзя. Нынешнее поколение не может представить себе и другого. Каков был состав населения к 41-му году? Неправильно пытаться понять войну только с 22 июня 1941. Правильно понимать, что к этому моменту наше население состояло наполовину из тех, кто помнил ещё дореволюционную сытую спокойную Россию, где не было доносов, не было отречения от родственников, не было этих ночных стуков в дверь. Население всё это помнило прекрасно, и на себе испытало за 25 лет советской власти: террор ЧК, террор ГПУ, террор НКВД, безумное раскулачивание 15 миллионов лучших кормильцев, хлеборобов, крестьян. То есть СССР, Россия, подрезала себя под ноги, сразу отказывалась от хлеба. Обманное раскулачивание, обманная коллективизация: сперва, в октябре 17-го, землю будто бы дали народу, а теперь отняли. А потом, естественно, голод, и голод не только на Украине, нет, — голод и на Урале, и в Поволжьи. Где только не было этого голода 30-х годов. Потом 37-й год, слишком знаменитый, не буду говорить. И потом же все видели эту бездарную, позорную финскую кампанию, когда наша огромная страна тыкалась, тыкалась около этой линии Манергейма, — всем показали, что мы воевать не готовы. И противники наши видели. Оглушительная пропаганда катилась через наши головы, но те поколения, составлявшие больше половины населения СССР тогда, они не верили этой пропаганде. Верила ей подросшая молодёжь да энтузиасты гражданской войны и коммунистической идеи. Остальные настолько не верили, настолько, — то есть насквозь не верили. И не верили тому единственному, во что надо было поверить: а именно, что Гитлер действительно идёт уничтожать нас он действительно идёт уничтожать нас как расу, как нацию, превратить в рабов и в навоз. Не верили, потому что эта единственная истина была окружена полной ложью. И масса населения радостно, когда началась война, вздрогнула: Ну, конец вам теперь пришёл там, наверху! Теперь-то вас свалят". Никто не мог поверить, что от немцев несётся такое уничтожение. Мы же немцев знали по прошлой войне. Ну, воевали как воевали. Сотни тысяч наших в плену были у них, ничего, приехали, рассказывали. И сотни тысяч их были в плену у нас, люди как люди. Кто мог подумать, поверить, что теперь будет совсем иначе? А вообразите положение солдат? Наших солдат 41-го года, которых покидали без организации, без авиационной поддержки, без командования. Покидали дивизиями, корпусами, армиями. И требовали: "А ты должен покончить с собой. Ты должен пойти на самоубийство!.." Ну - зачем? зачем за этот режим солдат должен был кончать с собой? В 41-м году три с половиной миллиона наших солдат сдалось в плен. Три с половиной миллиона! Те, кто будут изучать Великую Отечественную войну по ныне существующей энциклопедии, очень многого не узнают, никогда не поймут. Они не узнают и не поймут, что такое было так называемое "народное ополчение". Это значит: в последнюю минуту, в отчаянии, стали собирать людей среднего возраста, не подготовленных к войне никак, не вооружённых и даже часто не обмундированных, и гнали их туда пушечным мясом, чтобы только на сутки, на сутки, на сутки задержать, задержать противника, а Политбюро, может быть, пока куда-нибудь сбежит. Энциклопедия нам не расскажет сегодня, и вы нигде не найдёте о приказе Сталина, сверхсекретном приказе Сталина 001919, 12 сентября 1941 года, который приказывал создавать заградотряды из войск НКВД и стрелять по своим отступающим. Кто, когда, в какой армии стрелял по своим отступающим? Ну, хорошо, в 41-м году была неожиданность, но в 42-м году неожиданности не было, однако Сталин, вскруженный тем, что Москву удалось не сдать, начал безумные наступления, совершенно безумные и не подготовленные никак. Он бросил отборную Вторую Ударную армию на Северо-Запад, в болото под Старой Руссой. И она сгнила там, и мы не помогали ей ни с воздуха, и никак. Он своему любимчику Мехлису поручил осуществить десант через Керченский пролив. Несколько сот тысяч бессмысленно и неподготовленно бросили под Керчь на уничтожение. Сталин гнал неподготовленные наступления на Харьков, Лозовую, Барвенково. То есть мы сами лезли в мешок, чтобы нас окружили, а потом, с тем же превосходством немецкой авиации, бомбили сверху и уничтожали, и брали в плен. Мы сами подготовили этими безумными сталинскими деяниями, мы подготовили свой откат неизбежный на Юг, до Кавказского хребта и до Волги. Во второй год войны, вот в эту весну 42-го года, сдалось ещё наших более полутора миллионов человек в плен. А всего за войну больше пяти миллионов человек сдалось в плен. И из них 3 миллиона 300 тысяч погибло в плену. Я этих ребят слишком хорошо знаю, это мои ровесники, и мне пришлось в тюремных камерах во многих и на пересылках с ними встречаться и слышать их рассказы. Эти ребята, эти наши молодые солдаты, были трижды преданы коммунистическими вождями. Первый раз их предали на полях сражений без руководства, без организации, без вооружения. Второй раз их предали, когда сталинское Политбюро заявило: У нас пленных не бывает. У нас кто сдался в плен — это изменник". И там, в немецких концлагерях голодных, они были брошены нами. Все пленные мира получали по международным конвенциям помощь Красного Креста и помощь от своих родственников. А наши, как собаки голодные, рылись в мусорных ящиках, в мусоре, рылись в помойных ямах. И им бросали подачки поляки, югославы, даже они имели, и кидали нашим через колючую проволоку. В ту прежнюю, наполеоновскую войну — вспомним ещё раз, был ли хоть один изменник? хоть один? Ни одного. А в нашу? Больше миллиона. То есть целые дивизии, сформированные для борьбы со своим правительством. А национальные отряды многих национальностей российских? Несколько сот тысяч служило немецкой армии добровольными подсобниками и помощниками. Как это может быть? Это объясняет, каков был наш советский режим. Но кроме того, простых пленных, которые нигде ни в чём немцам не помогали, которые виноваты только в том, что они живы, что они не умерли, а часто бежали к своим, — их всех хватали, предавали третий раз. Их арестовывали, и в лучшем случае они шли только через фильтрационные лагеря и всё-таки выпускались. А то получали и сразу 10 лет, 25 лет и расстрел. И сегодня, что самое поразительное, я получаю письма сегодня: они, вот эти несчастные, никогда никому не изменявшие ни в чём, — и сегодня числятся изменниками родины и не реабилитированы. Они подают заявления в сегодняшние прокуратуры, и наши безмозглые прокуроры, сегодня, говорят: "Ну, он же признался". Так они и сегодня не понимают, как тогда вынуждали признание? И сегодня несчастные не могут добиться реабилитации! "Любой ценой" — вот был сталинский лозунг, который спускался вниз до генералов, и генералы навешивали себе ордена Суворова, ордена Кутузова, забывали, что там в статуте сказано: "За наибольший успех при наименьших потерях". А вот потери-то были, как правило, — наибольшие. Жуков в своих воспоминаниях теперь признаётся, проговаривается, что Берлина можно было и не брать в лоб. Гитлер с декабря 1944 года был обречён, после неудачи Арденнского наступления он был обречён. Оставалось только несколько месяцев подождать — в какую сторону и как он будет сдаваться. Но мы понимали, что он будет сдаваться в сторону союзников, тогда бы мы не взяли Берлин, тогда бы мы не создали ГДР. И поэтому мы штурмовали в лоб на Берлин через Зееловские высоты и потеряли до полумиллиона. А как обидно погибать в конце войны! — когда ты прошёл всю войну, и вот в самый последний момент погибнуть. Говорят у нас теперь: "Никто не забыт, ничто не забыто". О, многое забыто! Да у нас и сегодня в Мясном Бору, на Северо-Западе, где гибла Вторая Ударная, есть заминированный лес, в который боятся ходить местные жители и где лежат скелеты наших солдат, непогребённые, и наши танки заржавевшие. Я получаю письма от многих ветеранов. Вот пишет мне дважды Герой Советского Союза Леонов: "Мы забыты и никому не нужны". И так же пишут другие. "Мы заброшены, наше существование искалечено...", инвалиды второй и третьей группы. Да если бы только забыли лично их. Ветеранам так же обидно, как и нынешней живой армии, — то отношение к армии, которое возникает у нас сегодня странным образом, как раз к 50-летию Победы. Армия наша разорена, расстроена, это не секрет, и вместе с тем она осмеяна, покрыта презрением, даже заплевана какой-то частью общественности и прессы. Это делается в каком безумии? Это делается в расчёте на какое будущее? А ну, придут оккупанты? А почему бы им не прийти, если у нас не будет армии? Отчего бы не прийти? Сегодня мы говорим... мы слышим голоса: " не дадим сыновей в армию!" Да, в нашу не дадите, но когда придёт оккупационная — то ещё как, безропотно, без демонстраций, дадите — прислужниками, лакеями. В 39-м году Сталин, порвав переговоры с англо-французской военной делегацией и уже намечая переговоры с Гитлером, сказал: "СССР никогда не будет батраком для Запада". История посмеялась. О, ещё каким батраком мы были! А кто же спас Запад? Кто спас Запад и совершенно гибнущую Англию, если не мы? А сегодня мы слышим на Западе голоса, и насмешки, и подсчёты, и исследования, чтобы уменьшить наш вклад, уменьшить нашу роль, и даже вообще говорят: без Советского Союза могли бы справиться. Посмотрел бы я, как бы они без нас справились! Сегодня, к сожалению, многие силы на Западе радуются развалу нашему. Препятствуют возобновлению контактов между республиками, растравляют этот раскол, способствуют тому, чтобы мы послабели, а, может, и дальше бы раскололись. А может, пришли бы в полный упадок, чтобы не значили ничего на мировой карте. Есть такие "бывшие". Бывший Киссинджер, бывший Бжезинский. Каждый раз эти бывшие выступают с огромным авторитетом в Соединённых Штатах и всё время клонят к тому, как подорвать Россию, как сделать её слабей. Это потому, что они в безумии, и в близорукости не представляют, что ждёт в XXI веке Европу и Америку. Им ещё жарко будет в XXI веке, и даже в первой четверти его. И им ещё понадобится союз с Россией, но сегодня они близоруко не думают об этом. Кто проиграл в этой войне? Кажется, Германия? Но почему же мы сегодня слышим слова, вот на днях, слова германского министра иностранных дел, который указывает нам, как должна развиваться Калининградская область — отдельно от России, подобно Прибалтике. Недавно наша Церковь постановила, что отныне и навеки день Девятого мая будет день Скорби, день Памяти погибших за веру и отечество. Как это правильно, и как это наконец нужно! Ибо во всех странах такие дни есть, и все страны давно это отмечают торжественно-траурно. Только мы всё советское время не думали о наших погибших, как и о пленных. Умерли — и ладно. Сегодня мы знаем: да, это день Победы, но он же и день великой Скорби. Ибо сверх того, что мы сохранили государство, сохранили нашу нацию от уничтожения, мы потом ничего не получили, кроме колхозного рабства. Мы потеряли так много людей, понесли такие жертвы. Мы сегодня склоняем голову перед погибшими, перед ещё живыми вдовами, перед доживающими ветеранами, перед памятью всех их.
arjan: 4-я БЕСЕДА 29 мая 1995 Рушится система школьного образования. — Состояние наших детей сегодня. — Детская преступность. Кончается очередной школьный учебный год, и время поговорить о школе. Наши подростки, наша молодёжь идёт в трёхмесячный провал, в вакуум, провал лета. Без оздоровительных лагерей, без культурных организованных мероприятий, при измученных затасканных семьях, которым часто не до воспитания, дети попадают на улицу и на базар. Вот под это заражение. А те из них, кто захотят всё-таки восполнить культуру, сядут к телевизору, — получат заражение другого рода или безответственную болтовню, которая не наполнит их сердца. А дальше новый учебный год, через три месяца. Мы как-то стараемся не думать, не замечать, но каждый новый учебный год проходит у нас при условиях худших, чем предыдущий. И в 1995 грозит большое ухудшение с учебниками, но об этом будем говорить не сегодня. За минувший год я посетил в России много школ — городских, заброшенных и элитарных, районных, некомплектных и малокомплектных сельских. Сам я школьный учитель, много лет преподавал, мне школьное дело близко к сердцу, волнует меня, и я за ним пристально слежу. Наше образование среднее сегодня в жестоком кризисе. Вся система нашего образования рушится. И даже не столько оно само по себе, сколько отношение к нему молодёжи, да и родителей. Во всём мире престиж образования растёт. У нас же, вот на глазах, престиж образования падает. И молодёжь думает: "А зачем учиться? Образование не кормит, я прокормлюсь другим способом, иначе". Пять лет назад был такой отметный указ Президента — №1. Это замечательно — №1. Первый указ Президента — "О приоритетности образования". Это замечательно. Но за 5 лет практически по этому указу не сделано ничего. Да это так со многими нашими указами. У нас много указов великолепных выходит, а потом они куда-то расплываются, рушатся. Вот указ, например, о помощи реабилитированным и пострадавшим от репрессий. Хороший указ. Но получаю сотни писем с жалобами: "Ничего не можем добиться". Где-то в скрытом механизме аппарата — инструкциями, инструкциями, начинает этот указ залавливаться, и перед человеком вырисовывается стена. Вообще — да, указ есть, но тебе не полагается. А может быть — надежда, что скоро реабилитированные все перемрут. Сколько мы говорили о реформе образования, школы, сколько мы школу реформировали, то в одну сторону, то в другую, истерически дёргали её, и ни до чего не дореформировали. Для того, чтобы произвести разумную реформу школы, надо иметь ведущую идею. Надо понимать, каких граждан мы хотим воспитать, для какого общества, — для сегодняшнего или для светлого будущего, конечно светлого. Какой уровень образования мы хотим дать, какой объём знаний и какому объёму учащихся? Вот это всё у нас не решено. Мы не готовы ещё к тому, чтобы реформа действительно пошла, разумно, в каком-то осмысленном виде. Между тем, наша новая конституция беззвучно один важный шаг сделала. Если в прежней конституции полное среднее образование было обязательным, то по новой конституции обязательно только неполное среднее образование. Само по себе это довольно диковато. Накануне XXI века, когда во всем мире будущее любой нации, любого государства, можно сказать, зависит от уровня образования, всюду везде стремятся повысить образование, а мы — понижаем. Но это еще' можно понять. Можно понять, что мы не в силах обеспечить и осуществить всеобщее обязательное полное среднее образование. Но мы обязаны предоставить его, полное среднее образование, — всем желающим. Это наша обязанность. А что мы сейчас делаем? Оглянемся назад. Десятилетиями что мы делали? Теми десятилетиями, которые мы не любим вспоминать: Двадцатые, Тридцатые годы. Ведь мы отрезали пласт за пластом молодёжи, которая лишалась образования. Дети чиновников царских, дети дворян, дети купцов, дети мещан, дети священства тем более, — всех их отрезали. А затем? А затем стали отрезать и детей интеллигенции, под видом детей служащих. То есть чтобы интеллигенция не оставляла династий образованных, когда накапливаются эрудиция, знания и культура. У нас обещали открыть образование низам. Открыли ли? Не было никогда такого указа: сельское образование понизить и сельской молодёжи закрыть доступ к высокому образованию. Но, начиная с коллективизации и раскулачивания, именно это ударом по селу мы и сделали. Десятилетиями наши сельские школьники, лучшие отличники, может быть, будущие Ломоносовы, практически не имели доступа, не смели идти на конкурс с московской или из крупных городов молодёжью. Потому что здесь уровень был совершенно другой. В центре. А селу это было закрыто и обрезано. Сегодня мы проводим ещё новый страшный отрез. Это отрез такой: открывается качественное высокое образование, и в том числе образование в десятых и одиннадцатых классах, повышенное, — для детей богатых. Для тех, кто может платить деньги. А бедных отсекаем. Вот что мы сегодня делаем, и вот это ужасно. Мы на дороге возможных талантов ставим денежную стену. Это, с одной стороны, — моральная низость, а с другой стороны — государственная недальновидность. Ибо если мы сейчас начнём создавать династии коммерческих семей и династии семей номенклатуры — откуда может быть уверенность или надежда, что вот эти дети будут талантливы, работоспособны, оправдают свои дипломы? А сколько будет бездельников и лодырей с дипломами? А "кухаркиных детей" мы сегодня, по сути, уже отсекаем. Никто не настаивает, что надо делать высшее образование всеобщим: для государства это даже неосмысленно, не нужно. Но основательное полное среднее должно быть открыто для всех желающих. Вспомним Россию, проклятую старую буржуазно-дворянскую Россию. Там гимназия была — большое образование. Кончивший гимназию был действительно образованный человек, и уж один-то иностранный язык он знал. И я имею сотни биографий, когда из самого простого народа люди поднимались и кончали гимназию. Наши неистовые реформаторы, попугайски повторяя взятую с Запада кощунственную формулу "шоковая терапия", не предупредили нас, что первым образом удар этот, шок придётся даже и не по взрослым, даже и не по карману нашему, он придётся но нашим подросткам и детям. Сегодня мы видим — большое число распадающихся браков. По статистике, больше половины наших браков распадается. Огромное число безнадзорных детей или так называемых "социальных сирот", хотя бы без одного родителя. Сегодня, вот уже реально, за несколько лет нищеты и бедности, питание и здоровье детей настолько понижены, что... Я приведу статистику, которую подготовила кафедра социологии и демографии Московского университета. Не думайте, что эта статистика напечатана. Она так страшна, что её не допускают в печать. Сегодня из родильных домов полностью здоровыми выписываются меньше 30 процентов младенцев. Сегодня в детских домах содержится детей с нервно-психическими отклонениями (это не заболевания, но отклонения) — 90%. Таких, с нервно-психическими отклонениями, сегодня по стране в возрасте от 7 до 17 лет — 7,5 миллионов. Сегодня в первый класс принимаются с отклонениями в здоровья, какими бы то ни было отклонениями, хотя бы в зрении, слухе, в интеллекте, в психическом развитии, в телесном, — 80%. Сегодня школьные медосмотры фиксируют больше 40% школьников с психо-неврологическими заболеваниями. Наши учителя не готовы работать с таким контингентом. Рушится дисциплина, неизвестно, как управлять такой массой детей. В 1994 году, год назад, школу кончили вполне здоровыми от 10 до 15% детей. Детей в семьях с доходами ниже уровня бедности, то есть в нищете, декабрь 1994 года зафиксировал: среди школьников — 40%, среди пэтэушников — 75%. И я получаю письма, пишут матери: "Наши дети воспринимают комбикорм как лакомство". А ещё же чернобыльская зона. Я, поехавши в Орловскую область, вот на днях, совсем забыл и не ожидал там никакой чернобыльской зоны, а там чернобыльская зона большим клином входит. Так вот, они получали бесплатные лекарства, эти дети, они получали пособия. Но, как и другие наши указы, это всё куда-то улетучилось, прекратилось. Мы теперь настолько спокойно относимся к малодетности, к однодетности. Кто сейчас поверит, что 120 лет назад в России, в 1875 году, сколько бы, вы думали, приходилось на одну женщину в среднем, статистически, рождений? Семь! Потому что были семьи по 10-12-14 детей. Но вот с шестидесятых на семидесятые годы мы перешли грань: на одну женщину — 2,2 рождений. А 2,15 рождений — роковая грань, это граница воспроизведения населения. Так вот, сейчас эту грань мы уже перешли. И сегодня, последние годы, у нас меньше двух рождений на женщину, даже кое-где 1,8 и 1,4. Вымирание народа. А от этого изменится и возрастной состав школ. Очень скоро школы испытают сотрясение. Возраст от 3 до 9 лет — сегодня их 8 миллионов, но к 2000 году будет наверняка меньше 5 миллионов. Куда же денутся младшие классы? и все преподаватели? А потом через несколько лет этот дефицит перейдёт в старшие классы. И будет то же самое в старших классах. Налицо обезлюживание школы. Какая сейчас дисциплина? В сельских школах — нормальная. Там дети уважают учителя, и никаких оскорблений и нарушений нет. Но в городских я видел и слышал много жалоб. Ученик может во время урока встать и выйти из класса. А другой — оскорбить учителя, матом его покрыть. Или случай мне рассказывали: старухе-учительнице брызнули из газового баллончика в глаза. Какой выход? Наш закон об образовании, действующий, принятый прошлым Верховным Советом, 92-го года, выход нашёл: отчислять. Если раньше отчисляли не моложе 16 лет, теперь можно отчислять с 14 лет. Что от этого получится? Московский Институт развития образовательных систем даёт такую статистику: на декабрь 1994 года в возрасте от 7 до 17 лет у нас не обучалось больше чем 1.900.000 детей. Практически 2 миллиона не обучалось. Куда они идут? Они идут в преступность. По той же статистике: сегодня из преступлений, совершаемых в России, каждое шестое совершается подростками от 14 до 18 лет. Причём 222 тысячи преступных подростков зарегистрировано, а девочек-подростков зарегистрировано в милиции 42 тысячи. Среди этих преступных подростков растёт рецидивизм, повтор преступлений. Преступления групповые составляют уже две трети, убийства для грабежа, и даже с особой жестокостью. Таково реальное состояние нашей молодёжи сегодня. И это, это только начало нашего серьёзного разговора о средней школе.
arjan: 5-я БЕСЕДА 21 июня 1995 Психологический слом нынешних подростков. — Откуда начинать излечение? — Бедственное положение учителей. ...А что самое опасное с нашими подростками — это слом психологии, это сотрясение всех нравственных ценностей, какие в них уже нарастали и есть. Ломает среда. Что-то дикое происходит вокруг. Вот они видят необычайный взлёт цен. Родители во многих семьях перестают кормить семью, не могут, руки опускаются у родителей, у отца. Смышлёные мальчишки думают: "Так я сам заработаю!" И действительно, иногда за два дня зарабатывают столько, сколько отец в месяц. Но это преждевременное созревание — оно опасно, даже губительно для души. Преждевременно не должно это допускаться. И потом, он зарабатывает — появляется соблазн: так тогда и тратить можно. А соблазны со всех сторон! Потом — демократия. Со всех сторон слышно: у нас теперь демократия! Все пользуются этим словом, хотя в общем-то мало кто его понимает. И в общем-то подлинная демократия у нас ещё не начиналась. К сожалению, многие, и взрослые, и в прессе, поняли демократию как распущенность, вседозволенность, вплоть до хамства. И, глядя на взрослых, подросток тоже так понимает. Он разрешает себе вседозволенность и распущенность по отношению к учителю, к своим товарищам. В Ростове-на-Дону мне довелось провести интересное совещание с учителями. И один учитель образно сказал: "Мы сейчас воспитываем наших детей, как отступающую армию". Действительно, вот как армия отступает, бросает вооружение, снаряжение, обмундирование, всё как попало, лишь бы спастись, так и дети, и дети куда-то бегут, плохо понимая, что с ними происходит и что происходит вокруг. И учителя, учителя каждый по-своему ищут, как бы помочь ребёнку осознать происходящее. И как же? Вот в сельской школе в десятом классе идёт урок истории. Я сижу и записываю. Учительница наивно пытается связать материал исторический и сегодняшний материал, как это полагается по методике. И вот она говорит такие фразы, я записал: "Надо хорошо учиться, чтобы стать богатым"; "Может быть, кто-нибудь из вас станет и владельцем завода". Боже мой! Слёзы горькие! Эта покинутая деревенская, сельская, районная школа, — кто там из них когда станет владельцем завода? кто его пустит? И даже прямо спрашивает: "А вот ты, Ваня, хотел бы быть президентом?" Когда-то наш великий русский педагог Ушинский писал: "Задача школы — превратить эгоистическое сердце в сердце всескорбящее". И ведь верно, ведь это подороже образования. А что делаем мы? А мы сейчас наоборот: заглушаем нравственные ростки в детях и готовим их к эгоистической жизни, к эгоизму. Экономика оказывается выше сердца. Где там понятие, что надо воспитывать просто достоинство, или просто верность слову, — не потому, что будет потом проигрыш в деньгах, а просто верность слову как таковому. Книги, книги хорошие могли бы помочь. Но вот наш писатель Борис Екимов недавно проверял состав школьных сельских библиотек. И говорит: не обнаружил нигде "Капитанской дочки". Ну, если "Капитанской дочки" нет, то что там есть? Вот нам сейчас разрешили великих поэтов и писателей XX века — пожалуйста, можно преподавать! А где они? Где их тексты? В сельской школе наверняка нет, никакого, ни одного текста не найдёшь. В районных видел я, учительница говорит: я вот достала один экземпляр. Ну, а дальше? Ксерокопии в школе нет, оплачивать ксерокопию они не могут. Вот работай с одним экземпляром, как хочешь. Со школьным делом, как со всяким делом в нашей стране сегодня, — трудно понять: этот клубок — распутывать с какого конца? Ну, казалось бы, ясно, с какого: с нижнего! Вот надо спасать сегодняшних детей, сегодняшних подростков. Но для того, чтобы их спасать, учителя должны быть на высоте. И нравственной, и образовательной. И понимать ход времени, и современность. Так значит, надо сперва переподготовить учителей? Но этим могут заняться или специальные курсы, или пединституты заранее должны думать. Но пединституты сами в смятении, пединституты тоже ни к чему не готовы. Тогда, значит, надо выше, с кругов академически-педагогических, оттуда начинать? Оттуда и учебники льются к нам! Но пока мы эту всю образовательную пирамиду построим, мы упустим 7-10 возрастов. Вот и спрашивается, откуда начинать? Откуда спасать? Учителя. Учителей у нас, в России, до двух миллионов. Из них 85% - женщины. Как это получилось? Это получилось от долгих советских десятилетий, когда, в общем, школа наша, несмотря на громкие слова и лозунги, была в пренебрежении. Не только школьный труд оплачивался низко, не только учителей изматывали непосильной нагрузкой сверх учебной, но школа становилась настолько непрестижной, что мужчины уходили оттуда. Ты казался неудачником себе — что это, школьный учитель? ну ясно, неудачник. А вот сегодня, когда сердце подростка мятется, сегодня учитель-мужчина особенно необходим, как какая-то замена отцу. А их нет. Учителя сегодня какую получают зарплату? Начинающая учительница, кончила пединститут, получает в месяц 80 тысяч. Правда, дальше есть нарастание по стажу, нарастание по категориям: теперь 14 категорий квалификации. Ну вот, по высшей ставке можно получить 140-160, ну, 170 тысяч в месяц. Можно на них прожить? Есть выход у учителей: вместо ставки можно взять полторы ставки, то есть не 18 часов в неделю, а 27. Но это уже обязательно снижает качество уроков, уже так ко всем урокам не подготовиться. Уже так над тетрадями не посидишь. А ещё же классное руководство! Это знаменитое пресловутое классное руководство! Когда мы размётывали дореволюционную школу, мы с негодованием,с презрением отметали — какие-то классные наставники, какие-то классные дамы, то есть педагоги, специально занятые воспитанием, и только воспитанием. Прочь, это будет общественная нагрузка! Великолепно, все советские годы так и шло. Вот, кроме того, что у тебя учебная нагрузка, кроме всех общественных, ещё тебе такая "небольшая" нагрузка: воспитание 40 человек. Но ведь это неохватно! Ведь 24 часа в день работай, и ничего не охватишь, всё равно! Оплата была всегда жалкая, по давнему времени — 40 рублей, сегодня дают 15% надбавки, ну, 20 тысяч, 25 тысяч кому-нибудь будет надбавка... Раньше, долгое время, сельские учителя и районные имели бесплатные коммунальные услуги, то есть отопление, освещение и само жильё. Сегодня это снято. Сегодня этого нет. В районных центрах вообще неизвестно, где учителя живут, — там квартиры не найдёшь. А отопление в средней полосе России, уголь, стоит, мне говорили, миллион за зиму. Так вот, откуда этот миллион учителям взять? Было у педагогов раньше большое преимущество двухмесячный отпуск. За этот двухмесячный отпуск они могли и отдохнуть, и поехать в культурные центры, в музеи, в библиотеки, в театры, расширить свой горизонт, для детей. Теперь — всё, захлопнуто! Какой там, куда ехать? Никто из учителей никуда не едет. Эти два месяца они сидят на месте. Кто может, занимается огородом, кто способен держать свинью или корову — должен быть при них. И ещё одна учительница, не одна даже, а несколько раз это было, но одна очень ярко сказала: "Поймите унижение. В чем я должна выйти перед учениками? как одеться? Денег нет на одежду! В рваном, в лохмотьях я выйти не могу!" Ещё один наш писатель, Владимир Крушин, сказал недавно резко, но, может быть, соответственно: "Наши школьные учителя сегодня — это ломовые лошади просвещения". Была раньше надбавка 10% на подписку на журналы, для развития, — её нет. Была раньше возможность культурной связи между школами и между районами. Но сейчас, вы сами знаете, транспорт недоступен, связь недоступна, всё это лопнуло. Правда, ввели теперь вот эту квалификацию, 14 разрядов. Это хорошее дело. Хорошее. Учителя ведь очень разные, и учителя должны стараться совершенствоваться, они должны стараться получить более высокую категорию. Но — кто квалифицирует? Откуда набраться квалификационных этих инспекторов, этих экспертов? — их же нет. И часто комиссия некомпетентна. Она определяет квалификацию с ошибками, а это обидно. Понизили тебе — обидно, повысили другому ни за что — опять же обидно! Как это, как с этим справиться? И вот слышишь от учителей, на многих встречах я так записывал, уже не буду всё повторять. Но вот: "Как это правительство довело школу до такого уровня?" — "Государственное — значит брошенное государством." — "Нет признаков, что в чём-нибудь будет исправляться." А один учитель сказал так: "Да, мы получили свободу. Свобода — огромное блюдо, и на нём — высохшая чёрствая корка. И сказали: пируй!" Действительно, педагоги из своего внутреннего убеждения, из высокого сознания, из любви к ученикам, из ответственности перед родителями, из любви к предмету — ищут, стараются, самоотверженно работают, и свободу эту используют. Да, свобода есть! Приобрели свободу в приёмах, свободу в каком-то варьировании программ, но на каких это ножках держится? Как это тянуть? Раньше учителя были затоплены иссушающей душу идеологией. Сейчас эта идеология — нельзя сказать, чтоб уж совсем схлынула, она ещё везде так пятнами, пятна ми зловредными осталась. Ну, допустим, мы от неё освободимся. Но ложная методическая показуха — она вся осталась! Например, открытые уроки. Открытый урок — у нас такая очень распространённая форма, заранее говорят: в такой-то день, в такой-то час у тебя будет открытый урок. Придут, значит, инспектора, наблюдатели, какие-то судьи, проведи открытый урок, покажи, как ты преподаёшь. Преподаватель робеет. Но он понимает, что ученики будут ещё больше смущены. Что преподавателю остаётся? Репетировать: "Так, я буду говорить, ребята, тема такая. Тебя, вот, спрошу, вот такой вопрос задам, что ты ответишь? Нет, не так, не так. Вот так ответишь. А ты вот так ответишь, вот такой будет тебе вопрос". Кому эти репетиции-показухи нужны? А в последнее время открыли ещё лучше. У нас ведь есть конкурсы на лучших красавиц, конкурсы на лучших манекенщиц, так вот — конкурс "Лучший учитель года"! И вот проводят в некоторых областях этот идиотский конкурс! То есть это не просто открытый урок, это сверхоткрытый урок! Кто "лучший учитель года?" Но простите, но позвольте, каждый урок — это художественное произведение. Я веду один и тот же урок в трёх параллельных классах — они не одинаковы! Они зависят от состава учеников, от их состояния, от их настроения и от того, что мне там на перемене успели испортить настроение, подсунули какой-нибудь дурацкий приказ. Каждый урок — художественное произведение. Нет, вытаскивают на этот открытый конкурс, "учитель года". Какая это халтура! Кто нам с вами дороже всего? Нам дороже всего наши дети. Но тогда почему школьные учителя нам не дороже всего? Почему мы школьных учителей держим в таком состоянии? Недавно было распоряжение правительства: журналистам — налоговые льготы, финансовые льготы, почему то ещё таможенные. А почему не школьным учителям? Ах, журналисты! — светочи наши, просветители нации — а почему не школьные учителя? Или врачи, о которых тоже ещё будем говорить? Почему не им, не для них мы в первую очередь заботимся о льготах?
Трак Тор: Спасибо. Хотя у меня эта книга есть, за вечной спешкой прочитал только часть, а теперь уж не так интересно. http://noogen.borda.ru/?1-5-0-00000150-000-80-0#052.001.001.001.001.004 - добавил по ПЕРЕДАЧА 3, о 15 млн раскулаченных
arjan: Дорогие коллеги, давайте вспомним наиболее запавшие в душу места из Архиппелага - ведь их так много, что даже молодая память не в силах охватить разом все три тома... И начнем с первых глав - буквально продирающих душу непредубежденного читателя, но не будем утомлять друг-друга большими абзацами, а больше комментировать отрывки. Как удобочитаемый текст монографии - предлагаю этот: http://www.vehi.net/solzhenicyn/gulag1/index.html И начать хочу с эпиграфа и содержания первой части первого тома: Посвящаю всем, кому не хватило жизни об этом рассказать. И да простят они мне, что я не всё увидел, не всё вспомнил, не обо всём догадался. АРХИПЕЛАГ ГУЛаг 1918 - 1956 Опыт художественного исследования ТОМ I Часть I ТЮРЕМНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ Глава 1 Арест Глава 2 История нашей канализации Глава 3 Следствие Глава 4 Голубые канты Глава 5 Первая камера - первая любовь Глава 6 Та весна Глава 7 В машинном отделении Глава 8 Закон-ребенок Глава 9 Закон мужает Глава 10 Закон созрел Глава 11 К высшей мере Глава 12 Тюрзак
arjan: Арест!! Сказать ли, что это перелом всей вашей жизни? Что это прямой удар молнии в вас? Что это невмещаемое духовное сотрясение, с которым не каждый может освоится и часто сползает в безумие? Вселенная имеет столько центров, сколько в ней живых существ. Каждый из нас -- центр вселенной и мироздание раскалывается, когда вам шипят: "Вы арестованы!" Если уж вы арестованы -- то разве еще что-нибудь устояло в этом землетрясении? Но затмившимся мозгом не способные охватить этих перемещений мироздания, самые изощренные и самые простоватые из нас не находятся и в этот миг изо всего опыта жизни выдавить что-нибудь иное, кроме как: -- Я?? За что?!? -- вопрос, миллионы и миллионы раз повторенный еще до нас и никогда не получивший ответа. Арест - это мгновенный разительный переброс, перекид, перепласт из одного состояния в другое. Политические аресты нескольких десятилетий отличались у нас именно тем, что схватывались люди ни в чём не виновные, а потому и не подготовленные ни к какому сопротивлению. Создавалось общее чувство обреченности, представление (при паспортной нашей системе довольно, впрочем, верное), что от ГПУ-НКВД убежать невозможно. И даже в разгар арестных эпидемий, когда люди, уходя на работу, всякий день прощались с семьей, ибо не могли быть уверены, что вернутся вечером, -- даже тогда они почти не бежали (а в редких случаях кончали с собой). Что и требовалось. Смирная овца волку по зубам. Примечание [4] Как потом в лагерях жгло: а что, если бы каждый оперативник, идя ночью арестовывать, не был бы уверен, вернется ли он живым, и прощался бы со своей семьёй? Если бы во времена массовых п о с а д о к, например в Ленинграде, когда сажали четверть города, люди бы не сидели по своим норкам, млея от ужаса при каждом хлопке парадной двери и шагах на лестнице, -- а поняли бы, что терять им уже дальше нечего, и в своих передних бодро бы делали засады по несколько человек с топорами, молотками, кочергами, с чем придется? Ведь заранее известно, что эти ночные картузы не с добрыми намерениями идут -- так не ошибешься, хрястув по душегубцу. Или тот вороно'к с одиноким шофёром, оставшийся на улице -- угнать его либо скаты проколоть. Органы быстро бы не досчитались сотрудников и подвижного состава, и несмотря на всю жажду Сталина -- остановилась бы проклятая машина! Хочу спросить у присутствующих: кого-нибудь из вас так арестовывали - с обыском, понятыми, изьятием "подозрительных" вещей и личных архивов? С перекапыванием стола отца и постели матери? Меня - да, в 1988... (еще расскажу).
Эуг Белл: Я тоже хотел такое сделать. Я присоединюсь к этой работе чуть позже, когда вернусь в Москву.
arjan: Удобночитаемый онлайн-текст АГ с гиперссылками на авторские примечаний и источники (чего не хватает бумажному оригиналу из-за объема): http://www.tuad.nsk.ru/~history/Author/Russ/S/Solzhenit/Gulag2/index.html И все таки текст АГ должен быт структуирован и оформлен иначе - с учетом психофизиологии человеческого восприятия
arjan: 8 апреля 2008г. в Доме-библиотеке Русского зарубежья на Таганке при полном зале состоялась презентация новой книги известного литературоведа Людмилы Сараскиной «Александр Солженицын». Выпущенный издательством «Молодая гвардия» в серии «ЖЗЛ: жизнь продолжается» фолиант в 935 страниц охватывает все этапы головокружительного жизненного пути нобелевского лауреата. Точка в этой биографической книге поставлена автором 11 декабря 2007 года. Таким образом, на сегодня это самое полное из всех существующих жизнеописаний русского классика. Выступая в самом начале обсуждения, генеральный директор «Молодой гвардии» Валентин Юркин назвал выход книги событием чрезвычайным не только для русской литературы и русской культуры — для всех думающих людей России. Серия ЖЗЛ существует уже 117 лет, за это время выпущено 1300 томов. Как по годовым кольцам деревьев можно определять, какие периоды были тяжёлыми, так и по книгам серии ЖЗЛ можно определять время. В этом томе всё сошлось – гигантская фигура героя повествования, громадная работа автора и огромная помощь семьи, и в частности жены писателя Натальи Дмитриевны. «Сделанное Людмилой Ивановной Сараскиной вызывает ужас и изумление самим масштабом содеянного». Автор книги Людмила Сараскина рассказала собравшимся, как непросто ей было подступиться к такой работе, как повествование о жизни Александра Исаевича: «5 марта был получен сигнальный экземпляр книги, который я держала в руках с чувством невообразимого, но случившегося счастья. Тогда же – в день 55-й годовщины со дня смерти И.В. Сталина – отдала его Александру Исаевичу. Я всегда точно знала, что А.И. не хотел биографии при жизни. «Когда-нибудь, — говорил мне, — лет через 50 напишете». «Ну, тогда это буду не я». — « Как?» — «Посудите сами, буду ли я в работоспособном состоянии через 50 лет?». Я занималась Достоевским, один из моих научных докладов назывался «Достоевский в созвучиях и притяжениях от Пушкина до Солженицына». Собирала кое-какие биографические данные о Солженицыне – просто для себя, поскольку восемь лет назад задумала написать «Летопись жизни и творчества Солженицына». Судьба книги решилась в 2005 году. «Молодая гвардия» придумала серию «Биография продолжается». Моя кандидатура всплыла только потому, что я уже пять лет работала над этой темой. В феврале 2006 года приступила к непосредственному написанию книги. Издатели давали срок в год, но получилось 16 месяцев... http://gazeta-slovo.ru/content/view/362/36/ Скачать книгу "ЖЗЛ: Александр Солженицын"
arjan: Аудиокнига "Архипелаг ГУЛАГ" - онлайн и для свободного скачивания, читает Игнатий Тимофеевич Лапкин И легендарное ПЕРВОЕ чтение АГ на Радио Свобода в 1973, читает Юлиан Панич: Из Советского Союза Панич уехал в 40 лет, в 1972 году. Двадцать пять лет работал диктором и режиссером радиостанции "Свобода". В советской прессе в то время появились статьи об "актеришке, продавшем американским спецслужбам свой голос". Александр Виноградов (псевдоним Ю.Панича ) читал в эфир массу эмигрантской, запрещенной в СССР литературы, документы самиздата и работы политических публицистов, письма людей из-за "железного занавеса", искренне сочувствуя гонимым и презирая их гонителей. Именно он первым в мире прочел у микрофона "Свободы" нобелевскую лекцию и " Архипелаг ГУЛАГ " А.Солженицына - - "Читал текст, а слезы застилали глаза"... http://www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=690&rubric_id=1000188&crubric_id=1002877&pub_id=808021
arjan: *PRIVAT*
Алексей Ильинов: *ВАРЛАМ ТИХОНОВИЧ ШАЛАМОВ: ДАНТЕ XX ВЕКА* Еще в покое все земное, Еще не вырвался гудок В глухое царство ледяное Медвежьих и людских берлог. Пустуют синие дороги, И небосвод отменно чист, Висит перед глазами Бога Весь мир как ватмановский лист. Еще без третьих измерений Он весь как плоскость, как чертеж, Предшествующий сотворенью, На землю вовсе не похож. Любое в нем чертою резкой Себя граничит от других, Он разноцветен, точно фреска, В такой перед гудочный миг. * * * Похолодеет вдруг рука, И кровь с лица мгновенно схлынет, И смертная дохнет тоска Тяжелой горечью полыни. Я умолкаю. Я клянусь, Беззвучно шевеля губами, Что я еще сюда вернусь, Еще вернусь сюда – за вами! Интернет-сайты, посвящённые жизни и творчеству Варлама Шаламова — Данте XX века. http://www.booksite.ru/varlam/index.htm http://shalamov.ru
Эуг Белл: С той разницей, что Данте Алигьери свое путешествие по кругам Ада совершал в воображении, а наш "Данте" - в самой что ни есть реальной реальности...
Алексей Ильинов: Евгений, выложил Шаламова по одной причине... Просто сейчас по РТР идёт сериал "Завещание Ленина" по биографии Варлама Шаламова. Фильм страшный и очень надрывный. Правда, толком посмотрел всего две серии... Вчера я впервые услышал шаламовского "Аввакума в Пустозёрске" и был потрясён до глубины души. Насколько сильные и мощные строчки... Кстати, эту же тему я перенёс на сайт ТОППЕ и там же выложил "Аввакума...". А ещё недавно пересмотрел "Последний бой майора Пугачёва" - опять же по Варламу Шаламову, его "Колымским рассказам"... Считаю, что Игорь Лифанов, который обычно играет накачанных спецназовцев, сыграл блестяще непокорного фронтовика, принявшего свой последний бой против сытого лагерного шакалья... Ещё Варлама Шаламова считаю одним из САМЫХ ВАЖНЫХ АВТОРОВ, описавших досконально сущность Инферно...
arjan: Периодически перечитываю, возможно, самое актуальное исследование Шаламова - "Очерки преступного мира": Художественная литература всегда изображала мир преступников сочувственно, подчас с подобострастием. Художественная литература окружила мир воров романтическим ореолом, соблазнившись дешевой мишурой. Художники не сумели разглядеть подлинного отвратительного лица этого мира. Это – педагогический грех, ошибка, за которую так дорого платит наша юность. Мальчику 14 – 15 лет простительно увлечься «героическими» фигурами этого мира; художнику это непростительно. Но даже среди больших писателей мы не найдем таких, кто, разглядев подлинное лицо вора, отвернулся бы от него или заклеймил его так, как должен был заклеймить все нравственно негодное всякий большой художник. По прихоти истории наиболее экспансивные проповедники совести и чести, вроде, например, Виктора Гюго, отдали немало сил для восхваления уголовного мира. Гюго казалось, что преступный мир – это такая часть общества, которая твердо, решительно и явно протестует против фальши господствующего мира. Но Гюго не дал себе труда посмотреть – с каких же позиций борется с любой государственной властью это воровское сообщество. Немало мальчиков искало знакомства с живыми «мизераблями» после чтения романов Гюго. Кличка «Жан Вальжан» до сих пор существует среди блатарей. В двадцатые годы литературу нашу охватила мода на налетчиков. «Беня Крик» Бабеля, леоновский «Вор», «Мотькэ Малхамовес» Сельвинского, «Васька Свист в переплете» В. Инбер, каверинский «Конец хазы», наконец, фармазон Остап Бендер Ильфа и Петрова – кажется, все писатели отдали легкомысленную дань внезапному спросу на уголовную романтику. Безудержная поэтизация уголовщины выдавала себя за «свежую струю» в литературе и соблазнила много опытных литературных перьев. Много выпущено книг, кинофильмов, поставлено пьес на темы перевоспитания людей уголовного мира. Увы! Преступный мир с гуттенберговских времен и по сей день остается книгой за семью печатями для литераторов и для читателей. Бравшиеся за эту тему писатели разрешали эту серьезнейшую тему легкомысленно, увлекаясь и обманываясь фосфорическим блеском уголовщины, наряжая ее в романтическую маску и тем самым укрепляя у читателя вовсе ложное представление об этом коварном, отвратительном мире, не имеющем в себе ничего человеческого. http://shalamov.ru/library/6/2.html Но я бы добавил к этому списку романтических "героев" и, мягко говоря, двусмысленные увлечения морскими "робин-гудами" - пиратами, чья атрибутика - бригантины, абордажи, "честная" дележка трофеев и т.п. до сих пор восхищает и вдохновляет коллег с братского форума Увы, не только "звезды" т.н. "шансона", но и чрезмерно уважаемые некоторыми романтиками т.н. "барды" продолжают работать на реабилитацию инфернальных "понятий" - именно "легкомысленно, увлекаясь и обманываясь фосфорическим блеском уголовщины, наряжая ее в романтическую маску и тем самым укрепляя у читателя вовсе ложное представление об этом коварном, отвратительном мире, не имеющем в себе ничего человеческого."
полная версия страницы