Андрей Козлович: Человек отказывается от многих исторических перспектив в интересах самосохранения. Даже таких рационалистических, как, например, поедание друг друга...
steppecat: Всё-таки хорошо и удобно(и рационально), что я устроена-офлормлена в человечьем теле и в цивильной среде, а то бы уже давно была бы съедена.
Андрей Козлович: Не думай все время о делах и деньгах. Дела – у прокурора, а деньги – мусор.
steppecat: Прокуроры (и фильмы про криминальный мир) мне даже не снятся, а в своих (некриминальных) делах я всегда верчусь-вожусь, как заведённая, и во сне тоже (с техническими устройствами, с растениями и на стройках, и с подробностями)
Андрей Козлович: Тайна – мудрость идиотов.
Андрей Козлович: В аду, дьявол фигура положительная.
Андрей Козлович: Навеки проклят будь мечтатель, одержимый Бесплодной мыслью первым разрешить - О, глупый человек! – вопрос неразрешимый, Как с честностью любовь соединить. Бодлер
steppecat: По моему мнению: У правды любовь истинная, а у лжи фальшивая (каждому своя). Так называемые проклятья сами по себе материально бестелесны или вербальны. По субъективным ощущениям: Хорошо когда свои мысли органично интегрированы с работой своего собственного опоно-двигательного аппарата, с инструментами, материалами и технологическим-исследовательским оборудованием, имеющимся в распоряжении. Благоприятная среда обитания (с растительностью) тоже важна.
Андрей Козлович: Что является основной чертой жизни? Стремление убить.
steppecat: Нормальные (и средообразующие) твари экономично и рационально используют свою добьiчу.
Андрей Козлович: Надо не забывать, что пришел как друг – тогда не станешь врагом.
steppecat: У нас дружба заводилась от общего (и любимого) дела и стабилизировалась им.
Андрей Козлович: У Дьявола нет ни одного оплачиваемого помощника, тогда как у противной стороны их миллионы. Марк Твен
steppecat: Мне так и не довелось понять, зачем-почему люди с стаким усердием и материальными расходами захороняют мёртвые тела своих сородичей.
Андрей Козлович: Можно говорить все что угодно, но, если копнуть поглубже, всюду обнаружится корыстный интерес. Всегда и везде.
Андрей Козлович: Мы все индивидуалисты, мы все уникальные и неповторимые – но наедине с собой можем признаться, как трудно быть одному.
steppecat: Признал трудность - справляйся с ней, а не хочешь или не можешь справляться - отступи и сдайся (властям (каким есть) в распоряжение). Совсем лёгкой жизни, может быть, и вообще не бывает (и не знаю, зачем такая нужна)(человечим властям проще и выгоднее тупить-дурить-заморачивать большие группы людей суггестивными методами, а неугодные индивидуальности легче и дешевле подавлять). У наших индивидуальностей есть свои индивидуальные дела (с творческими степенями свободы действий) и ответсвенность за их ведение, и у нас не принято (да и невозможно) так легко их оставлять (разве что только с жизнью). У нас принято говорить другим о себе, о своих функциях (вот, например, я - партеногенетическая самка с рабоче-исследовательской специализацией в своей расе) и о своих восприятиях-наблюдениях, о своих планах-намерениях, о своих делах-работах и о (деловых) предложениях, а также (селективно) подхватывать и транслировать то, что самим нравится и важно.
Андрей Козлович: - Из меня никудышный ухажер, – самокритично признает Чингиз. Не сомневаюсь. На него, небось, еще со школы девицы пачками вешались. Такие учатся от подруг уворачиваться, а не ухаживать.
Андрей Козлович: С именем Бога на устах удобно разводить костры на площадях, а не воевать.